Демонолог - Страница 38

Остается, правда, О’Брайен. Вот поэтому я и остановился. Шлю ей текстовое сообщение, что не приеду и что нахожусь в метро, под землей, направляюсь в центр, в свой офис в университетском кампусе. Я и в самом деле приезжаю туда, поспешно собираю те немногие вещи, которые могут пригодиться, помимо кредитных карт, лежащих в бумажнике. Книги. Личная библиотека, монографии по демонологии – все сметено с полок и торопливо запихнуто в кожаную сумку. «Рай утраченный». «Анатомия меланхолии». Библия, стандартное английское издание, так называемая «Библия короля Якова». И еще не имеющий прямого отношения к делу, но крайне необходимый «Атлас автомобильных дорог Соединенных Штатов».

Я выхожу из кампуса, попадаю в Гарлем и покупаю себе машину. Взять автомобиль напрокат было бы, конечно, дешевле, но я опасаюсь, что меня будет легче выследить, если я буду обязан вернуть прокатной фирме «Баджет» или «Эйвис» – их имущество – в определенном месте. А на 142-й улице есть салон подержанных автомобилей: я не раз проезжал мимо него, направляясь в отличный мексиканский ресторанчик (там великолепно готовят коктейль «Маргарита»), который мы несколько раз посещали вместе с Элейн. Как выясняется на месте, они принимают платежи кредитной картой и не спрашивают удостоверения личности. Я регистрируюсь у них как Джон Милтон, вписывая это имя во все официальные бланки.

Наилучшим решением, вероятно, было бы пойти по самому простому пути, взять какую-нибудь четырехдверную японскую машинку, серую или бежевую, чтобы не выделяться. Но вместо этого я покупаю сделанный по спецзаказу черный «Мустанг». Не винтажную модель, но более мощный вариант поновее, всего двух лет от роду. Если верить одометру, пробег у него всего восемь тысяч миль. У машины хромированные колпаки на колесах и ворсистая, «под леопарда», обивка сидений. Не слишком заметная машинка, на таких нередко рассекают наркодилеры, но все же достаточно примечательная – на забитых почти одинаковыми тачками магистралях и проселках сегодняшней Америки. У меня никогда не было такой машины – да я вообще никогда особо машинами не увлекался, – и вот теперь, пока я иду мимо небольшого ряда меняющих свои авто хозяев «мерсов» и толстозадых паркетников, мне очень нравится это противопоставление: я сам – в удобно облегающих джинсах «Ливайс» и в очочках в тонкой металлической оправе (извечный вид недоучившегося студентишки, как это именует Дайана) – и эти мощные, переделанные и модернизированные тачки из богатых кварталов. Это странно и здорово. Если бы Тэсс была сейчас здесь, со мной, она бы тут же согласилась с такой оценкой ситуации. И еще она немедленно запрыгнула бы на пассажирское сиденье, удобно устроилась бы на этом пятнистом поддельном мехе и велела бы мне заводить мотор. Именно так я и поступаю, в ее честь. Легкий, даже вежливый визг шин по асфальту, и вот я уже выкатываюсь из ряда и двигаюсь на юг, к своему дому, где швыряю в сумку кое-какую одежду. Вместе с дневником Тэсс.

Затем снова на север, в сеть пересекающихся улиц и переулков, что ведут к мосту Джорджа Вашингтона, который дает мне возможность убраться прочь с острова Манхэттен. А оттуда – на запад, по магистрали I-80, затем в паутину федеральных межштатовских шоссе с их рекламными щитами «ОТЛИЧНАЯ ЕДА!» на забегаловках или «ДЕТИ ПРОЖИВАЮТ БЕСПЛАТНО!» на мотелях, в этот мир сплошных восклицательных знаков, мир, живущий сам по себе. Мощеная дорога выводит меня в более свободные пространства, количество людей уменьшается в геометрической прогрессии. Все четко зафиксированные и установленные определенности и неизбежности Нью-Йорка остаются позади, а я качу навстречу все более широким возможностям менее тщательно организованных городов и городков, в полузабытые равнинные пространства. В Северную Дакоту. В забытый штат.

Конечно, сегодня мне туда не доехать, даже близко не подобраться. Накопленная усталость дает о себе знать, когда я пересекаю границу штата Пенсильвания, так что я начинаю высматривать подходящее местечко, чтобы отдохнуть. А также позвонить О’Брайен. Она не заслужила с моей стороны настолько грубого обращения, какое я проявил нынче утром, и, по всей вероятности, беспокоится из-за того, что я так и не появился. Но у меня было тогда ощущение, что нужно поскорее, немедленно убраться из города, и эта спешка подогревалась памятью о Преследователе, а также очень вовремя появившейся подсказкой насчет Дакоты.

Вот это место выглядит неплохо. Очищенная от растительности площадка для пикников, всего несколько клочков упаковочной бумаги от гамбургеров катаются под ветром возле переполненных мусорных баков. Я ставлю машину в дальнем углу парковочной площадки и быстро набираю номер.

– У тебя все нормально? – спрашивает Элейн, едва успев взять трубку. Беспокойство, звучащее в ее голосе, утраивает мое чувство вины.

– Все прекрасно. Слушай, извини, что я сегодня так к тебе и не явился.

– Значит, ты понял мое кодированное сообщение.

– О да! Отлично было задумано, кстати.

– Я краснею.

– Я ехал в центр, когда… В общем, мне пришлось изменить планы.

– Что произошло?

Как ей на это ответить?

– Мне был дан знак, – говорю я.

– Какой знак? Вроде небесного знамения?

– Не небесного, нет.

– Дэвид, ты можешь мне членораздельно сказать, какого черта? Что с тобой происходит?

А как ответить на это? Правду сказать? Невозможно. Эта правда невозможна, хотя сам я уже наполовину в нее поверил, но до сих пор не позволял себе сказать это вслух, не хотел даже думать об этом.

– Я считаю, что Тэсс может быть еще жива.